Настоящий полковник

Вы считаете правильным, что вопрос о вашем назначении согласовывался на переговорах между премьер-министром России Владимиром Путиным и президентом Татарстана Рустамом Миннихановым?

Не мне об этом судить. Знаю, что такой разговор был. Передо мной поставили задачи, я согласился взяться за их выполнение.

А можно ли было не согласиться?

Не знаю. Главная сложность была в том, что работа в «Ак Барсе» меня полностью устра­ивала и уходить из него не хотелось. Я отработал в Казани семь сезонов и выстроил команду в соответствии со своим видением хоккея. Мы дважды выигрывали Кубок Гагарина, из «Ак Барса» хоккеисты постоянно приглашались в национальную сборную. Жалко оставлять такое хозяйство. Но было принято решение о том, что главный тренер сборной России в период подготовки к Олимпиаде не должен совмещать работу в национальной команде и клубе. Сначала чувствовал себя некомфортно, ведь привык каждый день работать на льду. Ничего, адаптировался.

Чем занимались до начала подготовки к Кубку Карьяла?

Прекрасно понимал, что нужно хоть что-то делать, и сам себе искал работу. Просматривал кандидатов, вел переговоры, думал. Это тоже необходимо.

Как в бытность хоккеистом вы переживали смену главного тренера?

В сборной СССР на протяжении 12 лет я работал только с Виктором Васильевичем Тихоновым. Клуб – это совсем другая история.

При смене тренерского штаба нужно начинать историю команды с чистого листа или бережно продолжать традиции предшественников?

Смотря какие традиции. У каждого тренера свои взгляды на хоккей, и любой специалист работает так, как считает нужным. Критерий оценки только один: результат. Как его добиться – это уже дело тренера.

Это ваш второй приход в сборную России в качестве главкома…

В середине нулевых, когда я отработал со сборной России на Кубке мира и уступил свой пост Владимиру Крикунову перед чемпионатом планеты в Вене, у меня было очень неопределенное положение. Даже не могу сказать, что почувствовал себя главным тренером в полной мере.

Тогда вы ставили вопрос перед руководством ФХР о необходимости заключения контракта на весь олимпийский цикл независимо от промежуточных результатов. Почему сейчас согласились принять национальную команду всего за два с половиной года до Игр в Сочи?

Прошло достаточно много времени, и какие-то мои взгляды на хоккей и взаимоотношения с руководством поменялись. К тому же сделанное предложение было чертовски интересным. Не каждому удается поработать главным тренером олимпийской команды. Два с половиной года – вполне достаточный срок, чтобы ее создать.

За исключением футбола, практически во всех игровых видах спорта тренеры совмещают работу в сборной и клубе, полагая, что иначе они просто потеряют навыки управления командой…

Я тоже придерживался такой точки зрения. Тренер должен находиться в тонусе. Впрочем, когда после довольно длительного перерыва оказался за бортиком во время стартового матча Кубка Карьяла, никаких трудностей, к своему удивлению, не испытал.

У вас очень многочисленный тренерский штаб. Это ваш ответ на критику в адрес тандема Быков – Захаркин?

На разговоры о стиле и методах работы предшественников вообще не обращал внимания. Как уже отметил, важен результат, а не способы его достижения. У меня есть свое понимание того, какой должна быть тренерская команда. Все мои ассистенты могут внести достойную лепту в подготовку олимпийской сборной, а затем, приобретя ценный опыт, поработать самостоятельно. В сборной или в клубе – это уж как получится.

По какому принципу вы будете приглашать игроков на этапы Еврохоккейтура?

Пока основной задачей является просмотр кандидатов в национальную команду. И тех, кто никогда не приглашался в сборную, и тех, кто привлекался крайне редко и даже не участвовал в чемпионатах мира. Нужно понять их возможности, оценить человеческие качества.

Несмотря на кардинальное омоложение состава, на Кубок Карьяла приехали такие опытные бойцы, как Александр Радулов и Алексей Терещенко, Илья Никулин и Константин Корнеев…

Без таковых не обойтись. Несколько человек мне необходимы позарез для того, чтобы стать проводниками тренерских идей и помочь молодым хоккеистам их воспринять. Именно таких и выбрал среди множества ветеранов, стремящихся снова сыграть в сборной России.

Для многих болельщиков откровением стала на Кубке Карьяла игра Александра Радулова…

Сейчас могу признаться, что когда наблюдал за Сашей со стороны, у меня возникали определенные вопросы. Чтобы расставить все точки над i, даже на разговор с ним в Уфу летал. Мы поговорили о его ситуации, я объяснил свое видение игры сборной. Александр все нормально воспринял и в Хельсинки проявил себя настоящим лидером.

К Кубку Первого канала в рядах «дядек» будет произведена ротация?

Слишком много сейчас разговоров о том, что в Москве нужно сыграть сильнейшим на сегодняшний день составом и непременно выиграть домашний этап Еврохоккейтура. Мы взяли курс на Сочи, и вся работа будет построена для достижения одной цели: победа на Олимпиаде. Совершенно неважно, где мы будем проверять кандидатов, в Москве или Стокгольме. Идет целенаправленная подготовка к главному старту четырехлетия, и я совершенно не боюсь потерпеть поражение на промежуточном этапе. Даже на глазах у российских болельщиков и VIP-персон.

В работе со сборной России помогает опыт NHL?

Он вообще помог понять, как должен работать хоккейный тренер. Суть ремесла я постигал в Северной Америке, где узнал очень много нового и о хоккее, и о работе тренера.

Как вам удалось стать первым российским тренером, получившим приглашение поработать в NHL?

В Winnipeg Jets меня пригласил генеральный менеджер Майк Смит, который, по его собственному признанию, внимательно следил за моей работой в «Динамо» и помнил по выступлениям за сборную СССР. Нелегко было решиться на отъезд. В тот момент в «Динамо» ассистировал Петру Воробьеву, который также получил приглашение из-за рубежа и уехал работать в Германию. Команда оставалась обезглавленной, и динамовские руководители не жаждали меня отпускать. И все же я настоял на своем. Понимал, что другого шанса увидеть NHL изнутри не представится.

Смит никогда не говорил, почему из многочисленной когорты звездных советских хоккеистов его выбор пал на вас?

Прямо – никогда, но в одном из разговоров назвал меня «самым канадским защитником советской сборной». Скорее всего, это и предопределило его выбор.

Кто из игроков нынешнего поколения напоминает вам «самого канадского из защитников советской сборной» Зинэтулу Билялетдинова, наводившего страх на соперников «Динамо» и сборной СССР?

Когда был еще молодым тренером, очень нравился тогда тоже молодой Дарюс Каспарайтис. Импонировала его игра, и иногда ловил себя на мысли, что это мой хоккейный наследник. Про нынешнее поколение говорить не буду. Хочется, конечно, видеть в сборной «своего» защитника, но давайте обойдемся без имен.

До сих пор во многих клубах КХЛ продолжают работать тренеры, проповедующие во взаимоотношениях с игроками советский стиль. Вы тренер другой формации?

Не знаю, к какой формации меня отнесут историки хоккея, но я прекрасно понимаю: сейчас другое время. Мы должны уходить от старых стереотипов, когда тренер был царем и богом для хоккеиста. Мы обязаны находить с игроками общий язык.

Какую степень свободы за пределами площадки во время крупного турнира вы готовы предоставить игрокам?

Существуют определенные правила, нарушать которые никому не дозволено. Времена тотального контроля давно прошли, но и мировоззрение хоккеистов изменилось. Сегодня не нужно проводить собрания, чтобы объяснять какие-то элементарные вещи.

Отношение хоккеистов к выступлениям за сборную такое же, как во времена непобедимой советской «Красной машины»?

Повторюсь: время было другое. В сборной СССР тоже ведь играли профессионалы высочайшего уровня, хотя этот очевидный факт признали только много лет спустя. Именно за счет профессионализма и достигались победы. Сейчас в команде также играют мастера экстра-класса, в которых сомневаться не приходится.

Во время вашего первого «пришествия» в сборную некоторые хоккеисты критически отзывались в прессе о методах работы тренера Билялетдинова. Могут ли они рассчитывать на то, что попадут в круг кандидатов в олимпийскую команду?

Я анализирую критические высказывания хоккеистов. Включая форму и обстоятельства, при которых они были произнесены. Люди все взрослые, должны понимать, что и где можно говорить. Думать, если хотите, о последствиях. Хотя до сведения счетов никогда не опущусь. Зачем мне это нужно? Мстят, пользуясь своим положением, только слабые люди.

Ваш предшественник Вячеслав Быков как-то бросил фразу, что, глядя на Виктора Тихонова в 1980-е годы, он учился тому, как не нужно тренировать…

Не могу подписаться под этими словами. Я учился тому, как нужно тренировать. В конце своей карьеры игрока даже вел конспекты тренировок. Потом анализировал и говорил себе: «Это правильно, а это – нет». Не принимать абсолютно все – не мой стиль.

Кто из тренеров, которым вы ассистировали, оказал на вас наибольшее влияние?

Не буду оригинален. Скажу, что старался почерпнуть лучшее у всех. У кого-то больше, у кого-то меньше, но у любого было чему учиться. При этом, задумываясь о продолжении жизни в хоккее после завершения карьеры игрока, поначалу совершенно не собирался работать с профессиональными клубами. Хотел стать детским тренером. Меня привлекал сам процесс обучения хоккею. Только так уж сложилось, что сразу же оказался ассистентом Юрия Моисеева в родном «Динамо».

После вашего назначения пошли разговоры о том, что сборная России будет играть в стиле «Ак Барса»…

Не думаю, что для этого есть почва. «Ак Барс» – клубная команда, в которую можно и легионеров пригласить, чтобы закрыть проблемные позиции. В сборной должны играть сильнейшие российские хоккеисты, и ее уровень обязан быть выше. В плане тактики сходство возможно. У меня есть свое направление, придерживаясь которого, я добился определенных успехов. Не вижу смысла менять его в работе с национальной командой.

Устраивает ли вас уровень начальной хоккейной подготовки молодых игроков, которые привлекаются в сборную?

Хотелось бы, чтобы выучка была лучше. Хотя в целом в детских школах тренеры честно отрабатывают свой хлеб. Неслучайно на юниорском и молодежном уровне сборные России добиваются успехов. В идеале же хотелось бы, чтобы каждый год из молодежной команды в национальную сборную приходили один-два хоккеиста и закреплялись в ней надолго, как это было в советские времена. Здорово, что появились такие ребята, как Евгений Кузнецов и Владимир Тарасенко, но это пока лишь первые ласточки.

Вы полковник пограничных войск в отставке. Когда в последний раз надевали парадный мундир?

Даже не вспомню, так давно это было. Боевая форма полковника хоккейных войск – коньки, тренировочный костюм и клюшка.

В начальный период вашей карьеры вас представляли как Александра Билялетдинова…

По официальной версии, это было сделано потому, что зарубежные телекомментаторы не могли произнести мое имя. Что было на самом деле, уже и не припомню. Я корнями из татарской деревушки Нижегородской области, откуда родом родители. Они познакомились в Москве и меня назвали татарским именем. Когда играл в хоккей с соседскими мальчишками во дворе, не мог же допустить, чтобы меня называли Зиной! Мама переименовала меня на привычный лад в Сашу.